Пространственные структуры постсоциалистических пригородов: функциональные и социальные центры субурбии Махачкалы
Постсоциалистический период развития общества (и городов как фокусов его жизни) требует переосмысления. За прошедшие почти 30 лет через распадающиеся структуры однообразного, унифицированного, статусно-детерминированного советского пространства проросли разнообразные практики производства социального пространства, как правило укорененные в местных особенностях экономики и общества. Сжатие освоенного пространства России вызвало масштабные процессы нового городского развития. После семидесятилетнего перерыва вновь началось производство городской ткани в капиталистических условиях.
Большинство нестоличных городов бывших социалистических стран за последние 30 лет испытали стагнацию или сжатие. В России этот процесс охватил 70% городов. Постсоциалистический город в Центральной России в этих условиях в основном сохранил микрорайонный принцип развития, но в других интенсивно растущих регионах появились иные формы расселения: от классических спроловых пригородов Белгорода до самоорганизовавшихся неформальных пригородов восточно-сибирских городов.
Эти новые виды пригородной формы расселения особенно интересны для исследования, поскольку показывают, какими могут быть городские районы, появляющиеся в рыночной среде вокруг более или менее выраженных социалистических ядер. Сформированные в капиталистический период, они свободны от диктата микрорайонной планировки и нормативного способа организации сферы услуг. Главным процессом, определяющим развитие новых пригородов, становится их пространственная самоорганизация, в ходе которой формируются функциональные центры. Пожалуй, за исключением Московской агломерации, пока рано говорить о формировании постсубурбии, однако процессы усложнения структуры изначально однородных селитебных ареалов налицо.
Вокруг компактных городов социалистического периода в 1990–2010 годы появлялись пригородные, почти исключительно жилые районы. Если эти новые территории становились настолько протяженными, чтобы сформировать достаточный спрос, то внутри них возникали простейшие функциональные центры, удовлетворявшие этот спрос. По мере дальнейшего роста новых заселенных территорий эти центры также росли и усложнялись, концентрируя в себе функциональное разнообразие. В наиболее развитых агломерациях России некоторые из таких периферийных центров превратились в настоящие окраинные — с функциональной точки зрения — города. Но происходит ли усложнение социальной жизни вслед за развитием функционального разнообразия?
В настоящей работе мы на основе полевых материалов проанализировали возникновение первичного каркаса центров экономической и социальной активности в пригородах одного из самых быстрорастущих городов России — Махачкалы. Почти двукратный рост населения за постсоветский период в сочетании с сопоставимыми темпами увеличения площади застроенной территории позволяет считать пригороды столицы Дагестана одним из наиболее выраженных ареалов постсоциалистической субурбии в России.
В основе нашего исследования лежит следующая гипотеза: по мере роста субурбии происходит формирование первичных пространственных концентраций функционального разнообразия, что создает условия для формирования пространственных концентраций социальных практик.
Для проверки этого утверждения мы выделим существующие функциональные центры пригородов Махачкалы и ареалы концентрации социальных практик, после чего сравним их расположение.
"Городские исследования и практики" Том 5 № 4 (2020): Постсоциалистическая пригородная революция
