Московская область традиционно считается одним из самых сложных в стране регионов с управленческой точки зрения: множество очень разных по укладу населенных пунктов, города-новостройки соседствуют с деревнями, а промышленность с лесным и сельским хозяйством. Кроме того, Подмосковье обслуживает нужды Москвы, принимая на себя транспортные потоки и бытовые расходы. Естественно, губернатор Московской области, каким бы он ни был, всегда подвергается критике.
Однако действующий губернатор региона Андрей Воробьев получает и много благодарности от жителей. Да и в рейтингах эффективности Фонда развития гражданского общества и в «Кремлевском рейтинге» Центра развития региональной политики он всегда в лидирующей группе. Мы решили расспросить его поподробнее о самых острых проблемах Московской области и их решениях.
Воробьева трудно застать в кабинете: он часто выезжает в города и поселки области, где проводит встречи с жителями. Тем не менее, для «МК» он выделил время и ответил на вопросы, большинство из которых задали наши читатели.
- Андрей Юрьевич, одно из первых своих больших интервью в качестве губернатора вы дали нашей газете в начале 2013 года. Тогда журналисты «МК» передали вам жалобу жителей района Павшинская пойма, которые были отрезаны Москва-рекой от ближайшей станции метро, ходили по льду в правительство Московской области. Вы пообещали им построить мост, и очень быстро выполнили обещание. Сейчас район ожил, а этот мост многие называют Воробьвским. Насколько часто вам удается так же оперативно и успешно выполнять просьбы жителей региона?
- Все сделать быстро невозможно. На многое нужно время, но вы коснулись темы, которая в народе называется «нерв». Отсутствие моста – это было «нервом» потому что 50 тысяч человек, которые живут в Павшинской пойме, оказались отрезанными от внешнего мира. И нашей задачей было найти миллиард рублей. Решили собрать его с тех застройщиков, которые уже заработали на этом районе, и заставить их выполнить обязательства. Большинство пошло навстречу, спасибо им. Араз Агаларов, который взялся за реализацию этого проекта, очень добросовестно сделал свое дело. Сегодня мост работает и даже не в час-пик он полон людей, идет постоянный поток в две стороны. Мы стараемся максимально быстро реагировать на такие «нервы», устранять самые болевые точки.
- Сейчас самой обсуждаемой темой в Подмосковье стала административная реформа и укрупнение муниципалитетов. С этим связаны переживания многих наших читателей, их надежды и страхи. Объясните, какова основная цель реформы? Какой экономический эффект был получен от объединения, например, поселений Мытищинского района или Балашихи и Железнодорожного? Если от реформы есть выгода, то на что она тратится: смогли вы построить благодаря ей, например, новую школу, медицинский центр или отремонтировать дороги?
- Мы начали реформу не с создания городских округов, а с преобразования областной администрации. В Московской области было очень много чиновников, мы находились в седьмом десятке регионов по оптимизации управления с самым раздутым аппаратом. В результате масштабных преобразований и автоматизации процессов, которая в ХХI веке является велением времени, мы уменьшили на 40% количество чиновников.
Сегодня Московская область наряду с Санкт-Петербургом и Москвой входят в тройку самых оптимизированных регионов по количеству чиновников на 10 тысяч человек. В Московской области это 17,2; в Москве около 17; в Санкт-Петербурге примерно 16,9. Мы только на этих преобразованиях сэкономили порядка 2,6 млрд рублей. Наш бюджет на две трети социально ориентированный, поэтому деньги пошли на то, что просят люди: на детские сады, школы, ремонт поликлиник и домов культур, который никогда не делался. На все то, что требует внимания.
Что касается городских округов, то это не мое изобретение. В советской системе в Московской области была единая вертикаль, которая позволяла управлять регионом и всегда быть на лидерских позициях. Подтверждением этих лидерских позиций была не только высокая оценка государства (ордена Ленина и почетные знамена), но и то, что многие инновационные практики в Советском Союзе брали у Московской области.
Потом система рассыпалась.
Сегодня создающиеся городские округа – это единая территория, которая позволяет жителям небольших и малообеспеченных населенных пунктов иметь тот же комфорт, что и в крупных городах. Ходить детям в такие же хорошие школы и детские садики. Существующий до сих пор дисбаланс приводит к тому, что люди по одну сторону дороги живут в десять раз хуже, чем по другую. Объединение муниципалитетов в городской округ – это единый тариф на автобус, который не возрастает при пересечении муниципальных границ. Например, если по всей территории Подольского городского округа вы ездите за 30 рублей, то в еще не преобразованном городской округ Наро-Фоминском районе вы пока ездите из Вереи в Наро-Фоминск за 100 рублей.
Городской округ - это единый тариф на тепло, канализацию, водоотведение, и это - оптимизированное количество чиновников. Как правило, муниципальные районы имеют в три раза больше чиновников, чем городской округ.
И такая выгода во всем. Ну вот еще пример. Я живу в Одинцовском районе, в поселении Барвиха, ее бюджет составляет порядка миллиарда рублей. А Вяземы и Кубинка из этого же района - просто нищие. Я хочу вам задать вопрос: справедливо ли направить в военный городок Кубинка необходимые средства на нормальное отопление детского садика? У Кубинки этих денег нет, у Барвихи есть избыток денег, но их бюджеты не консолидированы. Я считаю, что территория должна развиваться равномерно и справедливо, но без консолидации в городские округа это невозможно.
- Вы говорите о большом количестве сокращенных чиновников, но это же явление обоюдоострое. С одной стороны - экономия бюджета, но с другой – эти люди выбрасываются на улицу, и что с ними делать?
- Никто не выбрасывается на улицу и не становится безработным. Мы провели преобразования в Озерах, Кашире, Мытищах… Нет этой темы. Все, кто на виду, все, кто профессионал, наоборот получают при сокращении из числа чиновников больше возможностей для самореализации. Сегодня муниципальные служащие – очень ценные кадры, и они без проблем находят работу.
– Вы упомянули об экономических плюсах для жителей Вереи при вхождении в городской округ. Но тогда она потеряет статус города, а это - город с многовековой историей. Если же оставить название «город Верея, городской округ Наро-Фоминск», то ни одна федеральная база не сможет принять такой адрес. Многие люди боятся, что в результате слияния будет либо нарушена историческая справедливость, либо их накопления станут теряться, налоговые выплаты не дойдут до места назначения, начнется путаница с пенсиями и зарплатами...
- Мы подходим к образованию городских округов индивидуально, каждое такое мероприятие открыто обсуждается, ведется общественная дискуссия. Только при согласии всех мы двигаемся дальше. И мы приостановили изменения с участием Вереи именно потому, что жители попросили сохранить ей региональный статус Города воинской доблести. То же касается и любого другого населенного пункта: если существуют какие-то противоречия, то мы никуда не спешим до тех пор, пока не будет достигнут консенсус.
Что касается смены адресов, названий, то все это никак не влияет на жизнь человека. Ему не нужно никуда идти, перебивать штампы в паспорте, менять документы. Новый формат названия твоего населенного пункта прямо вытекает из старого названия, никто ничего не перепутает, так что все эти проблемы надуманы и не будет никаких неудобств. Неудобства доставляет то, что нет ливневой канализации, десятилетиями не ремонтируется ДК, а в детском садике военного городка температура 15-18 градусов. Чтобы эти неудобства решить, нам следует бедных объединять с более богатыми. С их согласия, конечно. Нужны ресурсы и деньги. Мы не можем тратить до пятидесяти процентов муниципального бюджета небольшого поселения на чиновников. А именно столько тратилось в ряде сельских поселений тогда еще Люберецкого муниципального района до его преобразования, на зарплату чиновников, содержание их машин, секретарей, канцелярии, закупку ручек и бумаги. Чиновники существуют для того, чтобы достигать перемен и рационально использовать бюджетные средства. Поэтому если я могу сэкономить деньги (а в Мытищах и Люберцах получилось 400 и 300 млн рублей в год) и направить их на первоочередные нужды, то люди поддерживают такие преобразования.
- Но многих пугает такой вопрос: а к кому мы будем обращаться, если уберут чиновников на местах?
- Не нужно обращаться к чиновнику. Сегодня в рамках президентских программ развивается сеть многофункциональных центров по примеру московской МФЦ «Мои документы». И все без исключения услуги гражданин получает в МФЦ: переоформить землю, зарегистрировать брак, поставить на учет машину… Не нужно тратить время на чиновника. Жителю маленького населенного пункта важна безопасность своих детей и важно, чтобы лампочка горела на пути к магазину и школе. Если этого нет – беда, а если ради этого будет на три чиновника в поселке меньше, то вряд ли кто-то станет возражать.
– Жители поселков пишут нам, что боятся потерять связь с властью. Нижняя ступень местного самоуправления, по их словам, будет уничтожена, а в Совет депутатов городского округа войдут всего 1-2 депутата от поселения, и они вряд ли смогут повлиять на решение совета, в котором 50 депутатов. И как жители смогут влиять на решения властей о судьбе своей деревни?
- Сегодня информационный век: в самых небольших деревнях доступны социальные сети, сети МФЦ, сайт городского округа, поэтому информация о каком-то недовольстве распространяется мгновенно. Есть информационные ресурсы правительства Московской области. Жалобы регистрируются без личного присутствия. Поэтому двух депутатов вполне достаточно. Важно не количество, а качество. Можно навыбирать много депутатов, которых потом днем с огнем не найдешь, а есть один депутат, от которого я каждый день получаю письма и запросы. И его невозможно не услышать.
– Вы сказали, что округа создаются только там, где люди это поддерживают, сами выступают инициаторами. Но при этом постоянно проходит информация о митингах, мы получаем жалобы, что на публичные слушания не пускают общественников. Из Томилино, например, пожаловались, что на публичные слушания коренных жителей не пускали в зал, а там сидели бюджетники из других поселений района.
- Мы живем в открытом обществе и понимали, на что идем, объявляя об открытых слушаниях. Это всегда переполненные залы. В Ильинском в клуб пришло 312 человек, и пока представители каждого из них не выступили - никто не разошелся. Дискуссия всегда предполагает разницу во мнениях. Не нужно этого бояться, как и того, что могут быть недовольные, возникнут акции протеста, которые могут использовать в своих интересах те или иные политические силы.
Мы живем в открытом обществе, где не может быть коллективного всеобщего «одобрямса», поэтому и решения даются нелегко, к консенсусу идем долго. Нам задают острые неприятные вопросы, которые мы воспринимаем, как движение вперед, ведь в споре рождается истина. Но наш опыт показывает, возьмем как пример Домодедово, что самыми динамично развивающимися территориями являются городские округа. Бюджет, качество связи с властью и качество предоставляемых услуг лучше всего в них. А когда нет на кухне хозяйки – это беда, когда в муниципальном районе нет главного ответственного и не поймешь, с кого спрашивать за то, что люди «лезут на стены» от ужасов жизни – это беда. Покажите, кто отвечает за территорию! Поэтому поменять муниципальные образования на городские округа – не праздное желание, а веление времени. Мы получаем систему, которая четко и быстро реагирует на запросы жителей.
- Сколько территорий было в Московской области до начала муниципальной реформы, и сколько станет после укрупнения?
- Муниципальных образований было 360, а сколько их будет – покажет желание жителей. Это поэтапная работа. Я полагаю, что было бы оптимально – порядка 80.
- Следующий – 2017-й год объявлен в России Годом Экологии. В Подмосковье трудно решается эта проблема – взять хотя бы свалки, существование и ликвидация которых зависят не только от подмосковных властей; вырубку лесов, загрязнение рек промышленными предприятиями… Что подмосковные власти намерены предпринять для повышения уровня экологической безопасности региона?
- Мы с мэром Москвы провели такой эксперимент: используя возможности мобильной связи, несколько раз замерили количество людей, которые находятся на территории Москвы и Подмосковья единовременно. Понятно, что есть определенный транзит, но факт таков: 25 миллионов человек. И каждый из этих 25 миллионов на выходные хотел бы услышать шум реки, погулять по лесу, полежать на травке или насладиться комфортной лыжней. Это естественно: большая агломерация мотивирует человека искать контакт с природой. Но, с одной стороны, ты хочешь услышать пение птиц, глотнуть свежего воздуха, а с другой стороны знай: тут – свалка. При этом численность населения неуклонно растет: в Московской области на 90 тысяч в год, в столице чуть побольше. 200 тысяч человек в год прибавляется в московской агломерации, давление на нее огромное. И каждый человек производит мусор.
Благодаря поддержке президента России мы начали создание отрасли мусоропереработки. У нас было 39 полигонов, которые никто никогда не мог закрыть. Благодаря федеральной поддержке и тому, что сейчас Сергей Борисович Иванов этим занимается, мы закрыли уже 20 полигонов.
Что такое полигон сегодня: все то, что каждый оставляет в мусорном ведре, сваливается на территорию Подмосковья и присыпается землей. Так не делают уже даже в части африканских государств, я уже не говорю про развитые страны.
Поэтому с 2017 года мы приступаем к такой работе, по результатам которой к 2019 году не 95% мусора будет присыпаться землей, а только 50%. Остальное должно уничтожаться на современных экологически чистых мусоросжигательных заводах, которые оставляют после себя только золу, и одновременно производят тепло и электричество. Создание индустрии утилизации позволит нам очистить огромные территории от мусора, который сегодня ежедневно вываливается в Подмосковье тысячами машин.
Вторая тема – лес. Московская область на 47,5% покрыта лесами, которые переданы в оперативное управление правительству Подмосковья. Мы тратим порядка двух миллиардов рублей в год на их содержание. Пожары 2010 года заставили лес заболеть. Это живой организм: иммунитет упал - и на 70 тысячах га леса появился жук-короед. Первые три года не знали, что с ним делать. Он просто поражал деревья, и с вертолета было видно огромное количество рыжего, мертвого леса. Но короед не живет на сухих деревьях, он перемещается на свежие, поэтому эпидемия расширялась. Мы выделили большие деньги для того, чтобы этого короеда победить и каждый год, начиная с 2013 года, проводим санитарные рубки, чтобы остановить эпидемию. Сегодня основные очаги уже нейтрализованы. Мы регулярно проводим мероприятия по лесовосстановлению. С 2010 по 2016 год посажено 38,8 тыс. га, а в 2016 объемы лесовосстановления впервые превысили площадь рубок на 26%: вырубили 8926 га, восстановили -11228 га. Существует миф, что якобы на вырубленных территориях могут вырасти микрорайоны. Это глубокое заблуждение. Ни одного такого факта нет, а если бы он был, то виновные сидели бы в тюрьме. Потому что это – земли лесфонда, и никто не рискнет на них что-то строить, это было бы нарушением закона.
Наша задача в 2017 году совершить прорыв в лесовосстановлении. Все поля, которые вы видите пустыми, после санитарных рубок будут полностью засеяны двухлетними сеянцами. Со временем на этом месте вырастет новый лес.
Третья проблема – реабилитация рек, на нее планируется выделить 900 млн рублей. Предприятиям не хочется строить очистные сооружения: дорого. И они стремятся сливать нечистоты в воду. Яуза, Пехорка, Банька, Борисовка… - их нужно чистить. Но начинать нужно не с этого: ты можешь чистить сколько угодно, но толку не будет, если в них продолжат сбрасывать отходы. Первая задача: сделать сброс отходов в реки недопустимым и невозможным, строго наказуемым. После пресечения этого, мы выделяем деньги на то, чтобы чистить и углублять русло и очищать его от выросших камышей.
- Ваш губернаторский срок пересек экватор. Вы собираетесь идти на следующий срок, или подумываете о повышении?
- Я точно не думаю о повышении. Очень дорожу своей работой, она мне безумно нравится, и я благодарен президенту, который поверил, что я могу с ней справиться, и жителям, которые меня выбрали. Мне кажется, что я говорю с ними на одном языке и они мне доверяют. А если есть доверие жителей, то можно размышлять о продолжении деятельности на посту губернатора Московской области.
- В 2018 году будут сначала президентские выборы в марте, потом губернаторские в сентябре. Как вы относитесь к предложению их совместить и провести в один день?
- У нас нет такой идеи. Президентские выборы – это особенное мероприятие, а для остальных законом установлен единый день голосования. Времени между двумя кампаниями вполне достаточно, чтобы организационно подготовиться к губернаторским выборам. Я не думаю, что совмещение нужно, потому что постоянная суета и изменение законодательства ни к чему хорошему не приводят.
- Вы были предпринимателем, крупным партийным чиновником, депутатом… Теперь вы губернатор. Какая работа нравится больше всего?
- Каждая работа мне очень нравилась, и я дорожу этим опытом. Губернаторская деятельность – это особенная честь представлять жителей региона. Поэтому ценность этой деятельности я бы поставил особняком. Потому что ты можешь сегодня общаться с жителями, а завтра видеть, как вместе с ними решаешь их проблему. Самое главное, что и губернатор, и жители видят результаты своего совместного труда.
