Люди, пострадавшие из-за коммунальной аварии на востоке Москвы вечером 29 ноября, в основном получили ожоги из-за своей невнимательности. Следователи назначили проверку и уже опросили пациентов в больнице.
Как стало известно «МК», первые звонки о ЧП на улице Иркутская поступили в экстренные службы города в 19.00. Здесь расположена промзона — десятки разных фирм, общежитие, гаражи. Злополучная труба проходила по этой территории.
Свидетели прорыва теплотрассы — сотрудники предприятия «Геофизик-Космос» (труба разорвалась прямо напротив их здания). Люди, кстати, ранее отмечали неприятный запах и клубы пара, поднимающегося из-под асфальта, но значения не придавали.
— Вышел с работы, смотрю — все в тумане, мокро. Какой-то человек просит помощи — видимо, наступил в горячую лужу, затем упал туда, но отполз на «сушу». Обжег ноги и руки, — рассказал один из работников.
Кстати, в аварии пострадали сотрудники ГБУ «Жилищник» района Гольяново.
Нас всех срочно вызвали из дома, сказали, надо спасать коммунальную технику, так как машины стояли в гараже в этой промзоне, — рассказал работник по имени Игорь. — Мы, словно ежики в тумане, пытались отыскать вход в гараж, как угодили в лужу. Я вот получил ожог правой ноги 2-ой степени, до вторника буду лечиться в НИИ Склифосовского.
Игоря и другого сотрудника ГБУ Олега (у мужчины пострадали обе ноги) уже опросили следователи СК.
Всё узнали из чатов
— У нас уже днем 30 ноября было все хорошо, батареи теплые, — рассказала «МК» жительница 3-й Парковой улицы Любовь Бриммер. — Но в семьях одноклассников моих детей есть люди, которые реально мерзли. При этом если у нас батареи даже ночью были чуть теплые, то в некоторых домах они были отключены вовсе. И горячей воды тоже не было.
Техногенных аварий таких масштабов в Москве не было с 2005 года, когда в результате аварии на электроподстанции в Чагине значительная часть города оказалась обесточена. Тогда москвичи в ожидании новостей прильнули к радиоприемникам, пытались дозвониться до диспетчерских. Сейчас значительная часть москвичей этого, как выясняется, не делает: социальные сети и мессенджеры дают всю необходимую информацию.
— В диспетчерскую, например, я не звонила, — рассказывает Любовь Бриммер. — А все новости о нашей аварии узнавала и узнаю из родительских чатов. Оказывается, это такой источник информации обо всем на свете — особенно о том, что касается районных новостей.
Именно родительские чаты первыми забили тревогу накануне, 29 ноября. Те, кто шел по 3-й Парковой улице вечером, видели текущую по улице воду и многочисленные аварийные бригады, спешно вскрывавшие асфальт. Стало понятно, что произошла какая-то серьезная авария. А насколько серьезная — все поняли, когда начало отключаться отопление.
Плохой сигнал
Каждая техногенная авария — особенно в России зимой, когда сбои в центральном отоплении могут стоить человеческих жизней, — вызывает к жизни оба «проклятых русских вопроса»: кто виноват и что делать. На первый из них сейчас отвечают эксперты, результаты их работы обнародуют только через несколько дней. Сейчас очевидно только одно: несчастный случай несчастным случаем, но налицо недочет в эксплуатации системы.
— Говорить о причине аварии можно будет, по-хорошему, только по результатам экспертизы, — рассказал «МК» Виктор Кудрявый, замминистра энергетики России в 1996–2003 годах. — Нужно посмотреть состояние трубы: есть ли наружная коррозия, внутренняя коррозия, какие были условия эксплуатации. Такие несчастные случаи бывают, но очень плохой сигнал — что это произошло в самом начале отопительного сезона.
Как правило, прорывы теплосетей происходят в феврале-марте, под конец отопительного сезона, пояснил Кудрявый. Тогда это можно объяснить усталостью материалов или скрытыми дефектами. Но если магистраль продержалась так недолго, всего пару месяцев, — значит, что-то действительно было не так. Что именно — нужно изучать. Прежде всего, предполагает энергетик, следует понять, как выполнялись регламентные ремонты.
— Есть такой порядок, и, думаю, его не могли отменить, — рассказывает Виктор Кудрявый, — что перед началом сезона выдерживают магистраль на повышенном давлении в течение часа. Это по нормативам. А когда я занимался этими вопросами, мы для надежности держали четыре часа.
ТЭЦ навсегда
Отдельный вопрос — то, что эта авария обнажает фирменные недостатки советской системы центрального отопления. Случается беда на одном участке магистрали — и вот без тепла зимой оказываются сотни тысяч людей. А ведь на тех же Парковых улицах еще в 1960-е годы, до постройки ТЭЦ-23, существовали дворовые котельные. Распределенная система теплоснабжения обеспечила бы большую устойчивость к авариям, прорвет трубу — пострадает всего один двор, но не целый район.
— В этом смысле мы все заложники советской централизации ЖКХ, — соглашается профильный эксперт фонда «Институт экономики города Дмитрий Гордеев. — Даже в тех случаях, когда отдельно взятый дом хотел бы отказаться от централизованного теплоснабжения и установить собственную котельную, коммунальщики сопротивляются этому. И понятно почему: чем меньше у ТЭЦ клиентов, тем дороже получаются ее услуги оставшимся в системе домам. Советская сверхцентрализованная система выигрышно смотрится только за счет масштаба. И если практика ухода от ТЭЦ и ввода в строй собственного отопления станет массовой, это будет концом всех этих мощных поставщиков энергии.
Но поскольку позволить себе полностью переформатировать инженерные системы не может даже Москва, жителям столицы остается только надеяться на лучшее, а властям города — вкладываться в систему устранения аварий. И поставить, как говорили раньше, на недосягаемую высоту систему техобслуживания и теплоснабжения.
