Мы продолжаем серию публикаций об иностранных министрах строительства. В конце прошлого года мы рассказали о Бене Карсоне, которого новый Президент США пригласил на этот пост. Сегодня речь пойдет о Барбаре Хендрикс — министре по вопросам окружающей среды, охраны природы, строительства и безопасности ядерных реакторов Германии.
У Барбары Хендрикс музыкальная фамилия. Тут и Джимми вспоминается — виртуозный гитарист эпохи хиппи. И ее полная тезка — темнокожая оперная певица. А вот о министре строительства ФРГ, имеющем ту же фамилию и занявшем свой пост в 2013-м, сообщается с истинно немецкой лаконичностью. И касаются эти сведения, в основном, политико-номенклатурной сферы, а также такой, по нашим меркам, весьма творческой (правда, не музыкальной, но все же) деятельности, как экологическая безопасность.
Барбара Хендрикс родилась в 1952 году в крохотном и живописном немецком городке Клеве на берегу Рейна вблизи границы с Голландией. Изучала историю и социальные науки в ведущем немецком вузе — Боннском университете. Как яркий молодежный активист и деятельная натура с четкой гражданской позицией, еще в студенческие годы Барбара вступает в социал-демократическую партию Германии — первую в мире официальную промарксистскую партию, старейшую в немецком парламенте.
В 31 год г-жа Хендрикс занимает должность помощника пресс-секретаря партии в Бундестаге, в 40 — пост постоянного секретаря Министерства охраны окружающей среды земли Северный Рейн-Вестфалия, а ближе к 50 становится парламентским статс-секретарем федерального Министерства финансов в правительстве Герхарда Шредера. В 55 ее назначают главным казначеем СДПГ, в ведении которого находятся все партийные СМИ и целый издательский холдинг.
Истинный патриот партии с 35-летним стажем и нордическим характером становится федеральным министром в возрасте 61 года. Прямые свои обязанности она поняла в соответствии с имеющимся опытом работы: защита окружающей среды превыше всего!
В 2014 году Хендрикс возглавляла немецкую делегацию на саммите ООН по изменению климата, в 2015-м предложила свой законопроект о полном запрете технологии по добыче сланцевого газа, а в минувшем году побывала с визитом в Чернобыле. И ни слова о строительстве, если только оно не связано с угрозой экологической безопасности...
А в более широких кругах Хендрикс прославилась как бестактный «мужчина»... Дело было в минувшем году на официальной встрече в Берлине: во время приветствия Барбара Хендрикс и вице-президент Ирана Масуме Эбтекар (тоже женщина, между прочим) пожали друг другу руки!
— Что за наглая выходка! — мусульманская общественность была обескуражена и искренне возмущена: — Исламской женщине, пусть и политику, запрещено протягивать руку мужчине, даже если тот заграничный министр!
Иранские СМИ негодовали до тех пор, пока ошибка не вскрылась, а после не знали, как реагировать. Дело в том, что внешностью и манерой одеваться Хендрикс, действительно, напоминает мужчину. И сходство это не случайное: она открытый и беззастенчивый представитель нетрадиционной сексуальной ориентации и член ЛГБТ-сообщества. В толерантной Германии это ни для кого никогда не было секретом.
Все это в целом хорошо согласуется с истовой защитой природы и «творческой» фамилией, но по-прежнему не очень — со строительством. Справедливости ради надо сказать, что даже формулировка ее должности выносит сферу строительства «за околицу», задевает, что называется, по касательной. И другого федерального министра, который бы всецело возложил на себя полномочия в такой, казалось бы, важной, можно даже сказать, основополагающей в государстве отрасли, в нынешней Германии не водится.
Мы, конечно, теперь уже знакомы с мистером Беном Карсоном — правоверным адвентистом-нейрохирургом и министром строительства США, новоиспеченным чиновником в правительстве Трампа с нулевым опытом работы в данной области. Но там хотя бы есть сам пост главного в стране специалиста по строительству. А в Германии получается, что и главного не сыскать?
И все же главный есть. Это она — Барбара Хендрикс. Дело в том, что в Германии вопросы строительства в регионах регулируются не сверху, а внутри самих федеральных земель. Правила в зависимости от муниципалитета могут значительно различаться и даже быть несколько строже, нежели федеральные законы, регулирующие строительную отрасль. Важно только, чтобы «шаблон не рвался» в части соблюдения государственных нормативно-правовых актов. А в остальном: ваша земля, вот и действуйте!
Педантичные немцы, чьим фирменным отличием стало безупречное качество и ответственность в делах, букву закона соблюдать умеют, знают свои права и возможности и очень ими дорожат. К тому же для выработки общих правил строительства и надзора за их соблюдением создано несколько специальных организаций. В их числе Немецкий институт нормирования (DIN), состоящий из представителей экспертного и научного сообщества, а также Немецкий институт строительной техники (DIBt), учрежденный совместно федеральными органами исполнительной власти и местным руководством земель ФРГ.
Максимально прозрачная и понятная каждому система, не требующая постоянного вмешательства свыше, позволяет кабинету министров заниматься концептуальными вопросами, масштабными и перспективными задачами. И в этом контексте забота о сохранении окружающей среды, экологической чистоте технологий, развитии и внедрении альтернативных источников энергии — уже не только федеральный, но и международный, общеевропейский уровень.
Так что дело вовсе не в женщине, ничего не смыслящей в строительстве, любящей примерять на себя мужские шмотки и заигрывать с зелеными. Дело в том, что Кабинет министров в современной Германии занимается не сиюминутной проблематикой, а стратегией развития будущего, можно сказать, тактической футурологией. Чего и нам бы стоило пожелать, если бы не как минимум одно «но» — российский менталитет.
Беда в том, что без свойственной немцам самоорганизации, практичности, скрупулезности, честности, а также истинного, а не телеэкранного патриотизма мы даже в схожих условиях, к сожалению, можем получить на выходе не тактическую футурологию, а… тупиковую ветвь алхимии.
Нужно ли нам срочно эволюционировать по предложенным лекалам или продолжать упорные поиски своего уникального кода — вопрос по-прежнему открытый.
