Меры поддержки моногородов России должны быть системными и дифференцированными, то есть учитывать специфику проблем различных населенных пунктов. При этом не все моногорода сегодня обладают достаточным потенциалом для динамичного развития малого и среднего бизнеса на своей территории. Такое мнение высказал ТАСС генеральный директор Фонда "Институт экономики города" Александр Пузанов
Ранее газета "Коммерсант" со ссылкой на Минэкономразвития РФ сообщала, что согласно новому проекту постановления правительства РФ, подготовленного ведомством, планируется смена оператора программы господдержки моногородов с ВЭБ.РФ на МСП банк (дочернюю организацию Корпорации развития МСП).
"Предлагаемая мера выглядит как ситуативное решение, целесообразность которого в отношении каждого конкретного моногорода пока трудно оценить. Между тем, еще в 2019 году в отчете Счетной палаты РФ "О результатах экспертно-аналитического мероприятия "Мониторинг и оценка хода реализации приоритетной программы "Комплексное развитие моногородов" правительству РФ предлагалось провести оценку фактического социально-экономического положения моногородов, осуществить анализ их потенциала развития и определить предпочтительные меры господдержки, исходя из перспектив развития каждого отдельно взятого муниципального образования. При этом меры такой поддержки должны быть интегрированы в систему стратегических целей и задач пространственного развития РФ. К сожалению, пока такая системная работа не проведена, подтверждением чего является отсутствие четкой системы приоритетов государственной поддержки моногородов в новой Стратегии пространственного развития РФ на период до 2030 года с прогнозом до 2036 года, утвержденной в конце прошлого года", - сказал он.
Александр Пузанов отметил, что в новой Стратегии говорится лишь о необходимости пересмотра перечня моногородов, исходя из актуальных отраслевых и иных тенденций, а также рисков ухудшения социально-экономического положения в них, о применении риск-ориентированного подхода к развитию населенных пунктов, в том числе моногородов, в которых имеются риски ухудшения социально-экономического положения. "При этом указывается, что управление рисками может включать "ликвидацию ущерба при закрытии производств, содействие при переселении или переподготовке кадров, стимулирование диверсификации экономики населенных пунктов и повышение инвестиционной привлекательности". Ожидается, что особенности государственной поддержки именно моногородов найдут отражение в плане мероприятий по реализации указанной Стратегии, который сейчас разрабатывается", - добавил он.
Пузанов отметил, что не у всех моногородов в целом есть потенциал для динамичного развития МСП. "Одно дело - моногород в крупной городской агломерации, где можно выйти на рынок центрального города агломерации, то есть потенциал роста и превращения из малого в среднее, потом в крупное предприятие огромный. А есть изолированные моногорода, где проживают менее 5 тыс. человек, но [это] малый рынок для потенциального развития малого и уж тем более среднего бизнеса. Там другие какие-то должны быть меры, может быть, где-то и инфраструктурные проекты более важны", - добавил эксперт.
По мнению Пузанова, мотивация к смене оператора программы могла быть основана и на стремлении "гарантированно" диверсифицировать экономику моногородов через концентрацию на поддержке малого и среднего бизнеса. "Так, бенефициаром существующих мер поддержки моногородов в конечном итоге нередко становилось само градообразующее предприятие или связанные с ним производства, поэтому в итоге никакой диверсификации не происходило", - подчеркнул он.
О моногородах
В конце 2024 года в Минэкономразвития РФ сообщали, что по итогам работы приоритетной программы "Комплексное развитие моногородов" создали 406 тыс. рабочих мест и 65 ТОР (281 резидент на 21,7 млрд рублей инвестиций). Всего на текущий момент перечень моногородов, утвержденный правительством РФ, включает в себя 321 моногород.
