Оксана Галькевич: Итак, первая наша тема – капитальный ремонт. Не новая уже, надо сказать, строка в наших квитанциях, все копья сломаны, но она там есть. Ну есть так есть, а вот как эта услуга, на которую, надо сказать, собираются внушительные суммы с точки зрения личного бюджета и с точки зрения бюджетов посолиднее, оказывается? В конце 2017 года это решила проверить Генеральная прокуратура Российской Федерации.
Константин Чуриков: И результаты этот первой проверки всех, то есть нас с вами, огорчили. В большинстве домов, где работы были запланированы, они на самом деле не были произведены. Капремонта дождались – это по данным Генпрокуратуры – только 40% жилых домов, 20 тысяч в абсолютных величинах. Но интересно, что еще в ноябре прошлого года глава Минстроя Михаил Мень говорил, что якобы 30 тысяч домов уже отремонтированы, и также, по его словам, темпы работы выросли на 16%.
Оксана Галькевич: А прокуратура, как вы понимаете, не совсем с этим согласна ни в абсолютных, ни в относительных цифрах, говорит иное и вот еще о чем: например, о том, что больше 9 тысяч нарушений было выявлено во время проверки, 1.5 тысячи должностных юридических лиц привлечены к ответственности. Между прочим, даже до уголовных дел дошло, было возбуждено 62 дела. Это я все про те же самые итоги проверки.
Константин Чуриков: Уважаемые зрители, расскажите нам, что у вас с капремонтом, каким образом вы пытаетесь добиться того, чтобы его все-таки устроили, провели? Ждем ваших историй, внизу экрана наш телефон указан: 8-800-222-00-14. А вот все это обсуждать будем с Ириной Генцлер, заместителем директора направления "Городское хозяйство" Фонда "Института экономики города". Ирина, здравствуйте.
Оксана Галькевич: Здравствуйте.
Ирина Генцлер: Здравствуйте.
Константин Чуриков: Слушайте, мы так все рассчитывали на то, что будет работать на благо населения вот эта строка, вот эти сборы, и, собственно, людей эта власть убеждала в том, что "хотите жить в хорошем доме – так платите за капремонт". Почему не работает закон?
Ирина Генцлер: Я думаю, те цифры, которые вы озвучили по результатам проверки Генпрокуратуры – это общие цифры по стране, а история у нас исключительно региональная. То есть тогда, когда мы анализируем ситуацию, надо смотреть на конкретный регион.
Константин Чуриков: Мультилокально, с разных сторон по разным регионам.
Ирина Генцлер: Каждый регион самостоятельно реализует региональную программу капитального ремонта. Поэтому у нас есть регионы, в которых, я думаю, вполне успешно реализуется программа, и есть те, в которых есть существенные проблемы.
Оксана Галькевич: Ирина, министр, я думаю, все-таки оперирует цифрами, которые относятся ко всей стране.
Ирина Генцлер: Общие, естественно.
Оксана Галькевич: Так же, как и Генпрокуратура. Откуда тогда такие расхождения, мягко говоря, несовпадения?
Ирина Генцлер: Когда министр говорил в ноябре об этих цифрах, то он, естественно, оперировал цифрами, в которых капитальные ремонты начались. Но Генпрокуратура, проверяя, естественно, учитывала дома, в которых не только начались, но и завершились на 31 декабря ремонты. Если что-либо было не сделано, акты не подписаны, естественно, капремонт считается не проведенным в срок, то есть годовая программа не выполнена. И причин тому на самом деле очень и очень много.
Я уже слышала как бы отзывы многих экспертов, в чем как бы такие причины невыполнения программ, и очень многие думают, что проблема с неквалифицированными подрядчиками. Мне кажется, что нельзя эти вопросы объяснить так просто. Проблемы, наверное, состоят из таких трех типов: это финансовая прежде всего, то есть если нет денег, мы не можем в полном объеме сделать капитальный ремонт, если их недостаточно; организационные – это чрезвычайно серьезная проблема; и, как это ни странно, проблемы, связанные с действиями, решениями самих собственников жилья в многоквартирных домах, в которых должны быть ремонты.
Оксана Галькевич: Это вы что имеете в виду? Просто чтобы уточнить.
Ирина Генцлер: Вы знаете, проявились такие вещи, как то, что люди в домах, в которых региональный оператор должен организовать капитальный ремонт, в определенный момент говорят: "Нет, мы не пустим в свой дом" или "Мы не пустим в свои квартиры".
Константин Чуриков: Вы знаете, их можно понять, потому что, например, в Нижегородской области в Городце жители одного из многоквартирных домов готовятся к суду с компанией, которая провела в их доме капремонт. Говорят, что вместо улучшения жилищных условий получилось ухудшение. Вот главное, что беспокоит людей – это то, что пятиэтажка пошла трещинами, в том числе потрескались и несущие стены, плохо сделана крыша, в подъездах не хватает батарей. Капремонт провели еще в 2016 году за 8 миллионов рублей. Подрядчик тогда заявил, что все документы подписаны, у проверяющих инстанций претензий не было. Год собственники жилья боролись, встречались с чиновниками, требовали отменить акты приемки работ и наказать подрядчика, но все безрезультатно.
СЮЖЕТ
Оксана Галькевич: И получается, что это суд теперь является последней надеждой жителей этого дома. По их словам, главное – выяснить, кто же расписался в документах об окончании работ. В городецкой администрации заявили, что утверждали только смету, но сам ремонт они не принимали.
Константин Чуриков: Зрители уже активно пишут: "У нас сборы ради сборов", "История с капремонтами изначально была обречена", "Обман, надувательство" и прочие подобного рода мнения.
Вы знаете, Ирина, я почитал, что говорят эксперты, ваши коллеги по поводу всей этой истории. Я насколько понял, невыплата этих взносов, то есть отказ от участия – это не самая главная проблема, то есть худо-бедно в принципе по стране люди платят за капремонт.
Ирина Генцлер: Во многих регионах вообще очень высокие цифры, там до 99%, а месячные сборы иногда превышают даже 100% с учетом погашения предыдущих каких-то задолженностей, да.
Константин Чуриков: То есть чтобы мы не говорили из серии, что, знаете, с народом не повезло, как обычно у нас. Это везде всегда работает, но вот люди что-то не те, что-то не верят, что-то деньги не несут.
Ирина Генцлер: Вы понимаете, в чем дело? Все наши жалобы сейчас, конечно, связаны с домами, где капитальный ремонт организуют региональные операторы. На самом деле сама система настроена на то, что участие людей там по сути дела минимальное, потому что все действия должен осуществить региональный оператор, Фонд капитального ремонта, который в регионе создан. И даже предусмотрены все случаи, что если люди не приняли никаких решений, связанных с капремонтом, на своем собрании, то есть другие органы, которые за них это решение примут. Люди не участвуют в выборе подрядчика, естественно; смету они, конечно, могут и утвердить, но это все равно то, что…
Константин Чуриков: Что же они в ней понимают, в этой смете?
Ирина Генцлер: Дело даже не в этом. Эта смета утверждается до того, как прошел, например, конкурсный отбор подрядчика и так далее.
Оксана Галькевич: А как это, интересно?
Ирина Генцлер: Нет, мы не можем выйти на конкурс, отбирая подрядчика, если мы не понимаем конкурсную цену, то есть смета должна реально, конечно, существовать до проведения конкурса.
Оксана Галькевич: Но если подрядчик идет на эти условия, соответственно, он должен в эту смету каким-то образом уложиться. Вот у меня, кстати, вопрос: если нет денег, мы не можем сделать ремонт, вы говорите, одна из причин – нехватка средств. А как их может не хватать, если в принципе эта операция планируемая? Понятен объем поступлений, понятны работы, стоимость этих работ. Подрядчик – это вопрос? – хорошо, будем его выбирать. Но вот эти моменты математические, арифметические ясны.
Ирина Генцлер: Нет, я бы так не сказала. Потому что мы, конечно, можем определить стоимость всех работ, и тогда, когда вся эта система задумывалась, предполагалось, что регион, для каждого дома определяя определенный перечень работ, даже не называя вслух эти цифры, тем не менее может просчитать стоимость ремонта для каждого дома. Дальше эта стоимость по идее должна быть распределена на все годы региональной программы и еще на 12 месяцев, отсюда должен получиться размер минимального взноса, который нужно внести.
Но регионы практически, не считая Москву, никто не установил размер взноса, который бы соответствовал будущим затратам на капремонт каждого дома. По разным причинам, но размеры взноса существенно ниже. Опять-таки, предполагалось, что субъекты Российской Федерации, понимая, что с людей не удастся собрать по их же назначенному размеру взноса необходимый размер денег…
Оксана Галькевич: Еще не собрана необходимая сумма, так.
Ирина Генцлер: Нет, они должны были выделять из своих бюджетов субсидии на эти недостающие средства, это первая вещь. Субсидии где-то выделяются, где-то не выделяются, выделяются не в полном объеме. Еще один момент – это то, как планируются ремонты по годам. Понятно, что потребность в ремонтах… Сейчас в большом количестве домов она уже реально существовала вчера.
Константин Чуриков: Нарастает с каждым годом, потому что и новое жилье у нас тоже часто без пяти минут ветхое.
Ирина Генцлер: И вчера существовала.
Оксана Галькевич: Сделать нужно было еще вчера, как говорят, этот ремонт.
Ирина Генцлер: Конечно. Но мы не можем в первые годы региональной программы поставить все дома, нуждающиеся реально в ремонте, потому что сборов в течение этих первых лет не хватает, для того чтобы все эти ремонты выполнить. Поэтому дома разбрасываются по годам программы или часть работ раскидывается как бы на более поздний период, и дальше все зависит еще от того… Вот теперь, сколько домов включено на реальный год? Потому что кроме региональной программы у нас еще есть то, что называется краткосрочным планом реализации региональной программы. Вот сейчас это четко 3-летние должны быть планы. И поскольку есть очень много также ответственности, которая возникает у регионов, зачастую вот эти краткосрочные планы планируются как бы такие облегченные.
Константин Чуриков: Ирина, вот много ответственности после цифр Генпрокуратуры, я думаю, что о том, что много ответственности, все-таки не стоит говорить. Или стоит? Ответственность достаточная?
Ирина Генцлер: Ответственность всегда можно персонально усиливать, но тот же руководитель регионального оператора – это лицо, которое отбирается по конкурсу, он может лишиться своей как бы должности, если он не справляется с задачами. Регион в целом не персонально, например, губернатор, но регион в целом несет субсидиарную ответственность бюджета.
Константин Чуриков: Что получается? Секунду, Ирина, просто с точки зрения этих цифр: 60% не отремонтировано, хотя надо было отремонтировать, 40% ремонт состоялся. То есть получается, у нас все такие вокруг хорошие – и эти хорошие, Генпрокуратура прекрасная, губернаторы чудесные, управляющие компании замечательные – но работа никак не движется.
Давайте послушаем звонок, Светлана из Екатеринбурга у нас в эфире. Светлана, добрый вечер.
Оксана Галькевич: Здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте. Я живу в городе Екатеринбург, Эльмаш. У нас первый подъезд только первый этаж сделали ремонт голубой краской, второй подъезд тоже голубой краской, и третий голубой краской, только первые этажи.
Оксана Галькевич: Но это, видимо, все-таки не капитальный ремонт. Вряд ли это капитальный ремонт, это косметический.
Зритель: Ну а какой это ремонт?
Ирина Генцлер: Конечно, нет-нет.
Зритель: А те даже не стали делать, говорят, у вас долг по дому.
Константин Чуриков: А на других этажах какая краска?
Ирина Генцлер: Никакой.
Зритель: Ну она прошлогодняя, уж сколько лет…
Оксана Галькевич: Прошлогодняя.
Константин Чуриков: Прошлогодняя.
Оксана Галькевич: Есть голубая, а есть прошлогодняя.
Константин Чуриков: Спасибо.
Оксана Галькевич: Спасибо.
Ирина Генцлер: На самом деле ремонт подъездов – это, конечно, работа, которая не входит в перечень работ по капитальному ремонту, это текущий ремонт, со всеми вопросами по которому надо обращаться в управляющую организацию.
Оксана Галькевич: Ирина, вот смотрите. Получается, что регионы совместно с региональными операторами поставили себе определенные задачи. Может быть, они задрали себе планку, если, как вы говорите, сборов объективно не хватает и в первый год реализация программы? То есть планов они себе напланировали, проектов назапускали, а тут Генпрокуратура говорит: "А давайте-ка посмотрим", и получается, что из запланированного многое не достигнуто, не выполнено. Зачем тогда было включать в программу такое количество домов, если понятно, что не справимся, возможен сбой?
Ирина Генцлер: Ну, во-первых, это, может быть, недоучтен какой-то процент действительно недосбора.
Оксана Галькевич: А может быть, давление какое-то? Вот говорят, план, план, гони план – нет такого откуда-то?
Ирина Генцлер: В принципе была поставлена задача тратить все деньги, которые остались с прошлого года и как бы вы планируете собрать в этом году. Дальше: очень многие регионы неудачно, на мой взгляд, может быть, учитывают инфляционные процессы и стоимость работ по капитальному ремонту. Вот на самом деле те предельные стоимости, которые регионы определяют, если они занижены, а в результате конкурса от подрядчика еще ожидают еще более низкой цены, то когда подрядчик реально приходит на объект, ему надо делать или еще дешевле и соответственно гораздо худшего качества, или он просто что-то должен не сделать. Такие вещи тоже есть.
Константин Чуриков: Ирина, расскажите, каким образом жильцы могут быть в курсе того, что должно происходить с ремонтом этого дома и как расходуются средства? Потому что опять-таки я тут ознакомился с повесткой: Генпрокуратура также выявила управляющие компании, которые использовали средства граждан на капремонт не по назначению, например, на оплату штрафов, которые были выставлены управляющей компанией. Вот как здесь все это увидеть?
Ирина Генцлер: Вот то, что вы говорите – это уже другая история, это не про дома, у которых все взносы уплачиваются региональному оператору, потому что там совершенно четко понятно, куда эти деньги должны быть направлены, а это история со специальными счетами. Вот если управляющая организация как бы была выбрана собственниками как владелец специального счета, то дальше все зависит от того, какой платежный документ она выставила и какой счет там указала. Есть действительно случаи. Если вместо специального счета, который контролируется, расходование денег оттуда контролируется в том числе банком, указан счет другой, например, обычный счет управляющей организации, она получила деньги и тратит их уже как хочет бесконтрольно.
Константин Чуриков: Какие интересные подводные камни. Потому что я помню, когда вся эта история затевалась и первые платежки люди стали получать в стране, у нас в этой студии было много разных экспертов, была, я помню, Галина Петровна Хованская из Государственной Думы, и все говорили: "Ребят, чтобы не было проблем, заведите вот этот общедомовый счет, и там пускай все деньги аккумулируются". И вот вы нам говорите, что на самом деле это тоже не так все просто.
Ирина Генцлер: Я не говорю, что это массовая практика, но отдельные такие истории уже произошли. Поэтому люди ведь каждый месяц не сличают реквизиты своего специального счета, где 20 знаков, с тем счетом, который указан в конкретном платежном документе за этот месяц.
Оксана Галькевич: Понятно, почему они этого не делают: невозможно постоянно подозревать, что тебя здесь накалывают, здесь накалывают и здесь накалывают, правда? Хотя надо бы, да? Получается, что так.
Ирина Генцлер: Ну на самом деле накал того, что подозревать надо все время всех и постоянно, растет, что тоже на самом деле не очень правильно. То есть здесь важно, конечно, взаимодействие между активом дома – это прежде всего совет многоквартирного дома – и управляющей организацией, тем более если она у них владелец специальных счетов. Потому что у людей есть возможность проверить поступление денег на специальный счет, они, во-первых, в обход владельца вправе обратиться в сам банк и попросить у банка справку о том, сколько поступало и вообще какое движение средств по специальному счету происходило, то есть возможности такого контроля есть. Но, конечно, желательно, чтобы это была надежная управляющая организация, надежный владелец специального счета, которому можно доверять и который тебя не подведет.
Оксана Галькевич: Вот все время, знаете, приходим к этому: это должен быть надежный банк, надежный счет, надежная организация. А как проверить эту надежность?
Ирина Генцлер: На самом деле…
Константин Чуриков: Почувствовать.
Ирина Генцлер: Жизнь легко дает людям возможность это проверять, потому что во многих управляющих организациях, у многих собственников уже построены достаточно нормальные рабочие отношения, когда ежемесячные встречи совета дома с управляющей организацией, когда можно обо всем договориться…
Константин Чуриков: Серьезно? – прямо каждую неделю встречаются, чай пьют?
Ирина Генцлер: Не раз в неделю, а раз в месяц.
Константин Чуриков: А, раз в месяц.
Ирина Генцлер: Это такая достаточно спокойная процедура, когда управляющая может рассказать, что произошло за месяц, какие работы выполнены, с какими проблемами столкнулись. То есть, вообще говоря, взаимодействие актива дома и управляющих – это достаточно широкая практика.
Константин Чуриков: Ну кстати, шутки-шутками, а по-моему, по новому закону так и должно уже быть вскоре, то есть как раз-таки постоянные отчеты, что сделано, что планируется.
Оксана Галькевич: Как оно еще будет, мы не знаем.
Ирина Генцлер: Речь идет о постоянных отчетах, это вообще перед всеми собственниками.
Константин Чуриков: Да.
Ирина Генцлер: Это, вообще говоря, очень давняя норма Жилищного кодекса что управляющая организация должна отчитываться. Ужесточения произошли только в каком смысле? – что чаще, не раз в год, а вот чаще.
Оксана Галькевич: Давайте не о дне грядущем, а о нынешнем. О ситуации в Московской области нам расскажет Татьяна, наша телезрительница. Татьяна, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Здравствуйте.
Зритель: Я хочу сказать. У нас начался капитальный ремонт. Мы живем в городе Раменское по улице Космонавтов. У нас начался капитальный ремонт в 2016 году. Сделали крышу, но сделали очень плохо: капели с крыши, которых… Я не могу дозвониться ни до компании, ни до чего, обращалась в домоуправление, никаких сдвигов нет. Поменяли у нас окна в подъездах, батареи поставили и все, на этом у нас капитальный ремонт закончился.
Константин Чуриков: Вас не устраивает, что протекает крыша, там что-то течет?
Оксана Галькевич: Ну конечно, по итогам капель.
Зритель: Капели идут, да, по балкону, с балкона на стекло в комнату, мокрые стены.
Константин Чуриков: И далее вниз, понятно. Это была Татьяна из Московской области.
Вы знаете, Ирина, еще вот о чем хотел вас спросить. Мы как-то перестали говорить о том, почему те или иные тарифы установлены в регионах. Вот почему в Москве это 17 рублей за квадратный метр, а в Санкт-Петербурге 3 или 4 рубля? То есть у нас в Москве ремонт дома дороже, чем в Петербурге? Там есть и другие, более такие знаковые примеры.
Оксана Галькевич: Люди побогаче, может быть.
Константин Чуриков: Вот исходя из чего приняты вот эти тарифы?
Ирина Генцлер: Вы знаете, я вот тут в одном из городов, в км недавно побывала, услышала даже такой термин "политический тариф".
Константин Чуриков: Так.
Оксана Галькевич: Так.
Ирина Генцлер: То есть не экономически обоснованный, то есть сколько нужно, а такой, который бы не вызвал протестов.
Константин Чуриков: Слушайте, времена меняются, год от года надо же уточнять, благосостояние тоже меняется, нет?
Ирина Генцлер: Взносы повышаются, но они повышаются на сколько-то там процентов. То есть если у вас в прошлом году было 7 рублей 20 копеек, в этом году 7 рублей 80 копеек – это же повышение, вы его осознали. Но оно качественно картину никоим образом не изменило, денег все равно не хватит.
Оксана Галькевич: А в каком году мы должны выйти всей страной на 100%? Сейчас везде коэффициенты введены так или иначе, там ведь есть планы. До какого года?
Ирина Генцлер: В отношении взносов на капитальный ремонт такого регулирования нет. То есть на самом деле это сам регион должен прогнозировать ситуацию в своем регионе, понимая, что запланировано в региональной программе, какая картина там по стоимости, учитывая доходы населения…
Оксана Галькевич: …сколько готов субсидировать бюджет региона.
Ирина Генцлер: Да-да.
Оксана Галькевич: А вот скажите, 62 уголовных дела – не многовато ли для первого года реализации программы?
Ирина Генцлер: Это, во-первых, не первый год, это по крайней мере уже лет 5 как регионы многие реализуют эту программу.
Оксана Галькевич: Многие, но у нас же были пилотные сначала регионы, нет?
Ирина Генцлер: Нет-нет, на самом деле закон был сразу для всех. Другое дело, что у регионов было немножко времени, для того чтобы чуть раньше или чуть позже принять свои региональные акты, то есть немножко разброс по старту произошел, но то, что это сразу действовало на все и никаких пилотных регионов, это для всей страны. А 62 уголовных дела могут быть связаны с самыми разными причинами. Если говорить о стране, это, конечно, огорчительно, но на самом деле это немного.
Константин Чуриков: Знаете, нам многие зрители сейчас пишут, как Ленинградская область: "Не плачу и не буду". Вот есть разные определения, что такое финансовая пирамида, но если своими словами, это внесение денег в предприятие, успех которого неочевиден. Вот человек платит за капремонт; год идет, другой идет, он уже давно должен быть отремонтирован, а ремонта нет. Можно ли назвать вообще всю эту историю сборов на капремонт такой финансовой пирамидой по сути?
Ирина Генцлер: В том, что касается регионального оператора, это очень похоже, да, что в какой-то момент мы обнаружим, что подошла очередь тех домов, которые 10 лет уже платят, а денег у них не хватает на их ремонт.
Оксана Галькевич: Еще один звонок в финале нашей беседы уже. Омск на связи, Наталья, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Если можно, коротко.
Зритель: Я хочу сказать, что у нас в городе Омске такая же ситуация с капитальным ремонтом, как и во всей стране, и наш оператор вот этого капитального ремонта является такой же кормушкой для отмывания денег всех россиян, как во всей России. Сейчас его возглавляет человек, который был у нас главой администрации Савицкого района…
Оксана Галькевич: Наталья, это на вашем опыте основано ваше мнение, или все-таки это эмоционально? – знаете, "Все плохо, все пропало, ничего не делается"?
Зритель: Нет, это конкретно я знаю, потому что я его конкретно знаю, этого человека, которого назначили. Он в свое время был начальником ЖКХ района, который ничего не делал в свое время, не делал никакие ремонты, которые должны были проводиться еще во времена коммунистические, советские. Теперь его назначили в это региональное общество города Омска.
Константин Чуриков: То есть Наталья нам хочет сказать о том, что кадровый вопрос, конкретно кто за это отвечает в городе, в районе, не знаю, в регионе, от этого многое зависит. Спасибо за ваш звонок, мы вас поняли.
Оксана Галькевич: Спасибо.
Ирина Генцлер: Обязательно, конечно, несомненно, от этого очень многое зависит. И от того, насколько профессионален человек и насколько он как бы добросовестен тоже. Но опять-таки, с точки зрения законодателей очень много произошло изменений, которые как бы усилили требования к человеку, который возглавляет Фонд капитального ремонта.
Оксана Галькевич: Ирина, мне бы хотелось, чтобы в финале нашей беседы мы донесли очень важную мысль до наших телезрителей: платить взносы за капитальный ремонт все равно необходимо.
Ирина Генцлер: Обязательно.
Оксана Галькевич: Они могут нам нравиться, не нравиться, но у нас нет выбора, платить или не платить. Это просто влечет большие проблемы для людей, которые отказываются
Ирина Генцлер: В этом смысле совершенно правы, я вас поддерживаю, подтверждаю, что платить надо. Но если вы чувствуете, что вы не доверяете вот этому Фонду капитального ремонта, региональному оператору, люди всегда должны знать, что у них есть выбор, они могут уйти на специальный счет. Для этого нужно принять решение. Кстати, процедура принятия решения существенно облегчена Думой, то есть сейчас для того, чтобы проголосовать за то, что мы хотим специальный счет и мы выбираем вот такое-то лицо в качестве его владельца, нужно всего 50% голосов – это значительно меньше, чем то, что раньше было две трети голосов. Поэтому сейчас, уже столкнувшись с которой практикой, посмотрев на других или на кого-то, люди могут изменить ситуацию для себя.
Константин Чуриков: У меня короткий вопрос в конце: а если не платить за капремонт, что будет человеку? Какие санкции?
Ирина Генцлер: Ну в принципе…
Константин Чуриков: Вот послушал человек нашу передачу, понял, что бесполезно, зачем отдавать последние деньги?
Ирина Генцлер: Он не сможет, конечно, свободно продать свою квартиру, потому что в момент передачи права собственности возникнет вопрос о том, что вот этот долг обязательно должен перейти новому собственнику, и сейчас никто не соглашается покупать квартиры, не имея справку о полной уплате взноса на капремонт, это вот такое самое. В любом случае этот долг не упраздняется, то есть если у нас долги по ЖКХ, например, есть некий срок давности, то здесь этого нет: пока он не погашен, он все время будет числиться за этим собственником или за тем, кто за ним следом придет. И чисто такое общественно-социальное: если ты не платишь, а другие платят, это значит, что ты перед ними виноват. Ты не перед Фондом капремонта виноват, не перед региональным оператором или властью, а это по сути дела ты виноват перед своими соседями.
Оксана Галькевич: Вот очень важна эта ремарка про совесть, но хотелось бы, чтобы не только мы помнили, обычные жители, о совести, но и люди, которые, собственно, помогают нам делать капитальный ремонт.
Константин Чуриков: Чтобы совесть была везде, сверху донизу или снизу доверху.
Оксана Галькевич: Да, по всей вертикали, скажем так.
Спасибо большое. В студии сегодня у нас была Ирина Генцлер, заместитель директора направления "Городское хозяйство" Фонда "Институт экономики города".
Константин Чуриков: А мы вернемся к вам через пару минут.
ВИДЕО ДОСТУПНО ПО ССЫЛКЕ: Программа ОТРажение, выпуск от 24 января 2018 года
